Они крутились в таверне уже не первый день. Их с трудом терпели все: хозяин, разносчицы, гости, жители деревни. После очередного успешного набега Кабаны в прямом смысле оккупировали здешние земли и ни в чем себе не отказывая наслаждались жизнью во всех смыслах слова. Драки, которые не раз устраивались, стали в здешних стенах практически обычным делом. Постоянная выпивка, еда, развлечения – они никогда ни в чем себе не отказывали. Взращенные своими родителями, дети дворянских кровей не любили слышать слово «нет». Путь это была знатная кровь, но кровь избалованная и слишком горячая.
Очередной вечер в таверне был похож на другие. Большая толпа разместилась на всех свободных лавках, заняли пол близ камина. Одни пили, громко смеясь и разговаривая. Другие слишком нервно играли в гвинт, потому как то и дело в воздух взмывали карты, ножи, опрокидывались лавки и столы. Некоторые предпочитали выбраться подальше от душного помещения, наслаждаясь приятной прохладой последних летних дней и играя в самую примитивную, но никогда не устаревающую игру – ножики. Земля буквально была изрыта десятками прилетевших в неё орудий, а дважды взамен основного «ножа» в землю пытались воткнуть сабли, карабелы и другие колюще-режущие предметы, сопровождая как удачи, так и неудачи громкими криками и смехом.
От них порядком устали. Жители деревни мечтали о тишине, некоторые смельчаки даже пытались добиться этого кулаками, но после пары стычек лежали по домам со сломанными носами и бровями, не досчитываясь пары зубов. А хозяин таверны и разносчицы, хрупкие миниатюрные девицы, несли на своих плечах куда большую палитру усталости. Им никогда не хамили, не угрожали (не считая пары случаев), да и в целом старались не дёргать без причины – все-таки эти люди их кормили. Кабаны ценили тех, кто уделял им столько внимания, хотя порой и забывались.
Аника, светловолосая маленькая девушка с пышными формами, которыми её явно не обделила природа, вновь не хотела выходить в общую залу таверны. Сжимая в руках поднос, она смотрела на кружки и тарелки, которые нагружает хозяин таверны. В глазах её читалась невероятная усталость, а губы практически были искусаны в кровь из-за нервов.
— Надоели они, — немного хриплым голосом отметила Аника, поправляя одну из кружек так, чтобы она не свалилась. — Который это день? Неужели их никто не выставит?
— Пытались уже. И хватит болтать. Неси, а то опять разнесут мне еще пару тройку столов.
Хозяин поторопил девушку, подгоняя ее белой тряпкой и потом уже ей же вытирая руки. Как бы мужчина не устал от своих гостей, платили они хорошо. Этот увесистый мешочек, постоянно пополняемый монетами, заботливо пылился в сундуке в его комнате. Это была одна единственная причина, по которой он еще находил в себе силы молчать.
Между делом Аника, открывая дверь типично женским движением – толкая ее бедром, вышла в общую залу. Кабаны, сидевшие на полу засвистели, бабы заржали, прихлопывая в ладоши, а те что еще не закончили с алкоголем, даже не обратили на неё внимания. Она пропорхнула между гостей, успела вовремя увернуться от размашистых жестов рукой одного из игроков в гвинт и подошла к тем, кто восседал на полу. Мужчины, женщины – все кинулись к кружкам.
— Долго носишь, карамелька! – один из Кабанов неприятно ей улыбнулся и Аника заметила, что у него не хватало одного зуба.
— Стараемся как можем, милсдарь.
Девушка склонила голову в извинениях, развернулась на пятках и уже готова была убежать вновь на кухню, как вдруг её потянули за подол платья обратно. Она пошатнулась, но нашла в себе силы устоять на месте.
— Куда же ты спешишь, сладенькая? Присядь с нами, выпей!
— Нельзя, милсдарь, дел много, — разносчица понурила голову, понимая, что найти достойную отговорку не сможет.
Она была совершенно права, потому как Кабан отмахнулся, перехватил её за руку и практически силой заставил присесть рядом. От него разило алкоголем и кровью, а в ногах она приметила саблю.
— Фекке, оставь её. Я же предупреждал.
Холодный голос атамана приглушил все крики в комнате. Таясь за одним из столов в компании нескольких человек, он внимательно следил за всем происходящим, потому как не терпел такого отношения к девушкам. В конце концов, хоть один из всех Кабанов всё еще помнил о том, что дворяне – это не просто статус и имя.
— Так она ж не против, Ольгерд, — Фекке не смотря на слова отпустил руку девушки.
Та подорвалась с места, громко всхлипнула и скрылась за дверьми, ведущими на кухню.
— Вот так, Фекке, сколько бы ты не старался, ни одна баба тебе не даст. Ни по доброй воле, ни силком. Вот и жопа карамелька.
Кабаны рассекли воздух громким смехом да стуком кружек. И именно в этот момент в таверне грохнула дверь. Все до единого как по команде повернули головы и обратили все внимание на новоприбывшего гостя – невысокую, светленькую девушку. Интерес к ней в первые пару мгновений был крайне раздут. Ольгерд, скрививший губы, очень тихо обратился к сидящей рядом с ним темноволосой женщине и та поспешила удалиться из-за стола. Он не помнил светловолосую. Знать не знал, как её зовут и что она забыла в этой таверне. Но что-то подсказывало, что визит этот был не случайным.

Ольгерд отчасти привык, что его считали не самым сообразительным. Нет, совсем давно на него возлагали невероятные надежды, видели в нём предводителя рода фон Эвереков и большую уверенность в будущем. Однако… ошибки, туманная голова и в первую очередь разбой сделали своё дело. Ольгерда по большей степени боялись. А из-за страха просыпалось уважение, которое атаман, безусловно, любил.
Важные речи помощницы большого, тучного, опасного и слишком умного Сигизмунда ему не нравились. Присев на стул близ окна, Ольгерд театрально склонил голову, оперся рукой на подоконник и принялся постукивать пальцами по дереву. Глупая раздражительная мелодия, которую так любили дети и напивали ей в такт забавную песенку, уже давно засела в его рыжей голове. И он вновь отстукивал знакомый ритм.
«Ликом пригож, а речами умилен,
Только в глазах стоит холод могильный…»
[indent=1,0]- Что-то не припомню, чтобы проблемы Дийкстры становились моими. Или мои проблемы волновали Дийкстру. Интересная такая палка о двух концах, - он улыбнулся.
Улыбка эта была хитрой и наглой. Потому что его обвиняли в том, чего он не совершал.
Однако оправдываться Ольгерд не любил.
[indent=1,0]- Крисия, да?
Девушка кивнула, а рыжий наконец-то её припомнил. Маленькая тень. Он видел её всего один раз в жизни, однако та всегда наблюдала за почётными гостями Дийкстры из-за угла, не давая себя поймать.
[indent=1,0]- Наш договор с Сигизмундом не менялся. И условия договора не нарушались. Темерские земли его мало волнуют, потому что парочка деревенек и один зажратый барон дел к нему не имели. Он, конечно, мог думать обратное, но вот темерцы там не думали.
Ольгерд убрал руку с подоконника и откинулся на спинку стула.
Сборщика податей они не видели. Даже не слышали о нём, хотя некоторые из Кабанов могли сдурить. Но любая дурь вскрывалась и Ольгерд разбирался с проблемой кардинально. Наказание – смерть. Не было ни одного Кабана, который это не помнил.
В главном зале таверны тем временем зазвучала музыка. Где именно реданская вольная кампания нашла лютню и флейту – загадка. Но музыка лилась, пиво плескалось в кружках, а хохот сотрясал стены. Кабаны гуляли и праздновали, хотя всего пару дней назад из их дружной компании пропало несколько человек. Первым делом гуляки были уверенны, что те просто решили бурно загулять. Но деревенька была маленькая, а до других селений три дня пути. Пока Крисия не явилась в таверну с целью разбавить веселье, Ольгерд и темноволосая женщина обсуждали эту пропажу, пытаясь найти зацепки. Но их не было. Кроме сказок, на которые атаман внимания не обращал, хотя стоило бы.
[indent=1,0]- Но не буду тебя расстраивать, тростинка. Несколько дней назад у меня пропало двое людей. Они не из тех, кто любит пропадать неделями, - атаман устало выдохнул. – Сделаем ставку на совпадение? Или это «неслучайная случайность»? Мы с тобой пойдем смотреть эти живописные места, где пропали люди, а мне в спину прилетит кинжальчик с приветом от большого шефа?
Ольгерд вопросительно изогнул бровь.
Дийкстра был слишком умный. И слишком требовательный. Фон Эверек это знал.

Слушая Крисию Ольгерд лишний раз убеждался в том, что дураков при себе Дийкстра не держал. Мало того, что девчонка хорошо соображала, так и за словом в карман не лезла. Она была в меру наглой, но настолько аккуратной, что атаман пока не мог найти причины выставить её вон, показав на дверь. Хорошая школа. Такие люди были ценными и важными. Он это прекрасно понял, хотя на её озвученные желания о том, что было бы куда лучше, будь Реданская вольная кампания не при делах, наигранно покачал головой.
«Конечно, сахарная куколка, сначала мы все услужливые и милые, а потом готовы обвинять друг друга без разбора. Знаю я твоего шефа», Ольгерд проследил за тем, как Крисия присела на подоконник и наконец поравнялась с ним взглядами, «хренов кукловод».
Между тем девушка уже успела запросить провожатых, проявляя не дюжую инициативу. Самостоятельно выбраться к черту на рога, просмотреть близлежащие земли и попытаться найти причину всех бед – чем не идеальное занятие для девчушки? Ольгерд вообще очень сильно сомневался, что если она столкнется чем-то или кем-то, то ей хватит сил за себя постоять.
- Поедешь со мной, - он поднялся, смотря в окно и наблюдая за тем, как одна из разносчиц громко плачет у размашистого дуба, прикрывая глаза руками. – Иначе вместе с трупом сборщика податей на меня скинут еще и тебя.
Он отер лицо, устало выдыхая. К разносчице на улицу подбежало несколько её «подружек» и принялись успокаивать. Жопой чуял атаман, что причина всех её слез – кто-то из ржущих пьяниц внизу. Терпению его приходил конец. В конце концов, Кабаны здесь были гостями.
Крисия же, вновь шустрая и требовательная, успела переместиться к выходу.
- Надеюсь вы не все комнаты в трактире заняли? Я готова убить за чистую постель и горячую ванну.
- Здесь останешься. И желательно, чтобы никто не видел, как ты шляешься по таверне в поисках ванной. Наслаждайся отдыхом. В дорогу отправимся с первыми петухами.
Бодрым шагом фон Эверек пересек комнату, обогнул Крисию и вышел в коридор, желая той наслаждаться отдыхом, насколько это вообще было возможно. А затем, когда атаман вновь показался Кабанам, таверна вспыхнула улюлюканьем и предложением выпить за Ольгерда фон Эверека. Отказываться от не стал, улыбнулся, как всегда устало. В его руке оказалась кружка с пивом, которую опрокинуть за раз не составило труда. Кабаны ликовали. Таверна страдала.
Атаман же, воспользовавшись оказией и всё еще помня о рыдающей разносчице, подозвал к себе двух верных ему людей. Просьба его была проста и понятна: узнать что сделали девушке и по какой причине она плачет. Если причина была крайне отвратительна – убить. Если же причина была не так страшна, как он думал, достаточно будет преподать простой, но весьма поучительный урок для тех, кто не понимает его приказов с первого раза.
- А с девкой что? Понравилась, атаман? Себе решил оставить? – кто-то заулюлюкал.
- Девка остаётся на правах почётного гостя. Хоть волос с головы упадет – убью.
Кабаны были отчасти расстроены таким новостям, но в спор вступать отказались. Ольгерд же вернулся за стол, осмотрел лежащие на нём карты и махнул рукой, мол, теперь была его очередь сыграть партейку в гвинт.

Отредактировано Ольгерд фон Эверек (2022-09-10 01:04:26)

Эта ночь для Ольгерда, как и многие другие, была совершенно обычна. Из ряда вон выходящего ничего не случилось: Кабаны, опьяненные пивом и уставшие от кутежа, постепенно начали расходиться кто куда. Одни находили себе место для сна у камина, другие перебирались на лавки, спихивая ранее уснувших на них, другие располагались на полу, не выпуская из рук кружек. Ольгерд же был исключением, потому как не пил как свинья. Задумчивый, выигравший и проигравший несколько раз в несколько партий в гвинт, он предпочел блуждать в собственных мыслях. Не нравился ему приезд мышки Сигизмунда. Не нравилась причина, по которой она сюда заявилась. И не нравилось то, что сборщик податей – не единственный пропал в здешних краях.
За раздумьями, он не заметил как таверна постепенно погрузилась в умиротворяющую тишину, порой разрываемую храпом и свистом, а также невнятным бормотанием некоторых уснувших. Где-то за окном пели цикады. Эта ночь была спокойной.
Ему не требовалось искать место для комфортного сна, потому как передав комнату Крисии, он любезно выселил из другой парочку Кабанов. Те особо не напрягались, потому как дойти до комнаты у них бы не вышло – оба уснули за столом, так и не определив, у кого хватит сил опустошить целый бочонок с пивом и остаться в сознании.
Покинув главную залу, атаман поднялся на второй этаж, грузным шагом прошел к новоприобретенной комнате и хлопнул дверью, не боясь никого потревожить. Кроватей здесь было две, поэтому выбор его пал на ту, что стояла близ окна.
«Херов сборщик», стягивая сапоги, атаман уткнулся взглядом в грязные окна, «если его не найти, то Дийкстры станет в моей жизни больше, чем проблем».
Он прекрасно знал, какая может стать его жизнь с позволения бывшего шпика.
Хотя хуже уже быть не могло.
Опуская голову на жесткую подушку, Ольгерд прикрыл глаза. Сон сморил его слишком быстро, хотя казалось, что мысли не покинут его голову. И этот сон всегда был одинаков.
Один и тот же. Заброшенное поместье, некогда жемчужина архитектуры, пришедшее в упадок. Заросшее вьюнками и диким виноградом. Ветхие стены, пыльные залы… и черные, страшные тени. Они блуждали по поместью, собирались клубами чёрного дыма. И всегда окружали Её. Прекрасную, красивую, бережно хранившую голубую розу, когда-то подаренную человеком, что умел любить. Она всегда была грустна. Была самой Печалью. Одетая во всё черное, с заплаканными глазами и грустной улыбкой.
Ольгерд знал, что должен чувствовать немыслимую тоску, боль утраты, раскаяние и страдание… но вместо этого его сердце переполнялось пустотой.
Когда-то он знал, что любит её и должен любить, потому как для них не существовало преград.
А теперь оставалось только воспоминание о том, что он когда-то любил её.

С первыми петухами Ольгерд проснулся. Безразличный ко всему, вновь усталый. Его сборы никогда не занимали много времени, поэтому из комнаты он вышел довольно быстро. В таверне, мирно хранившей сон всех её постояльцев, задерживаться не стал, хотя у самого выхода прихватил со стола несколько яблок.
Утренняя свежесть неприятно ударила в нос. Он поморщился, подкинул одно из яблок в руке и ловко поймал его, примечая краем глаза гостью, которую ему любезно прислал Дийкстра со своими «неприятными ситуациями».
- Цела, здорова? Прекрасно, - атаман отер яблоко о кунтуш. – После трапезы приглашаю даму на конюшни.
Не подгоняя и не торопя Крисию, он направился в сторону конюшен. Живность встретила его ленивым ржанием. Без долгих раздумий он вывел двух лошадей и подготовил к предстоящей поездке, затратив на всё это действо достаточно времени. Белой кобыле, той, что принадлежала именно ему, было выдано зеленое яблоко. Она приняла подарок довольно лениво. А вот вторая – серая в белых яблоках, предназначалась гостье. С ней Ольгерд возился чуть дольше, потому как лошадь принадлежала кому-то из Кабанов. Пришлось не просто запрягать ее, но еще и приводить в порядок.
Каждая лошадь должна выглядеть идеально. Так, словно бы готовые к параду в любую секунду. Это было правило, установленное еще Витольдом. Не важно, как выглядишь ты. Но важно, как выглядит твоя лошадь.

- Ты слишком много болтаешь, - Ольгерд осмотрел Крисию, поднявшую руки.
Если бы он знал больше, то давно бы постарался разобраться самостоятельно. Пока из Новиграда к нему не прибыла гостья, они занимались поисками с теми, кто среди Кабанов соображал трезво и свежо. Та темноволосая женщина, которую Крисия могла приметить в свой первый визит, прошлым вечером делилась с Ольгердом найденной информацией. Она была весьма скудна, что не много не разочаровать, потому как ни тел, ни свидетелей обнаружить не удалось. Атаману это не нравилось. Если кто-то решил поиграть с его вольной кампанией и тем самым показать, насколько они осточертели в здешних землях… возможно в этих краях запылают чьи-то дома.
Там, где они оставляли разрушения, всегда прилагалась солидная сумма компенсации. Правда чаще всего про это умалчивали, а зазнавшиеся хозяева пострадавших не знали о такой прекрасной мелочи. Ольгерд прекрасно понимал весь смысл, который вкладывался в сладкую ложь – компенсация приятно грела карман, а вот компенсация от хозяев официально помогла бы восстановить все убытки, при этом держа финансовое положение чуть выше, чем на плаву.
Размышляя и припоминая то, что удалось выяснить, атаман пытался понять, а стоит ли вообще выкладывать всё девчонке? Он ей не доверял также, как и она ему. Это было прекрасное обоюдное чувство.
Запустив руку в карман и выудив из него еще одно яблоко, он откусил от него внушительный кусок. Ожидание сладкого вкуса быстро сменилось кислющим разочарованием.
- Сдается мне, что я не слишком похожу на «заботливую мать», которая будет с особым пристальным вниманием следить за всеми, кто имеет отношение к Реданской вольной кампании, - атаман запустил яблоко в дерево, наблюдая за тем, как фрукт с треском разлетается на мелкие кусочки. – Встреча с подельником. Закупка фисштеха. Продажа краденого. У них было достаточно причин, чтобы отправиться по своим делам.
Ольгерд внимательно посмотрел на Крисию.
- Восстанавливать твою «цепочку событий» начнем с маленького поселения, где мои люди крутились неделю назад. Пара домов и столько же деревенщины.
И немного помолчав, он все-таки рассказал девушке о том, что в деревне у Кабанов случилась не самая приятная стычка с хозяином свиней. Идиотская мелочь, которая в итоге вылилась в драку, в которой по глупой случайности один из жителей деревеньки наткнулся на вилы и помер. Сам он всей правды не наблюдал, но распорядился оплатить «потери» и возместить «ущерб». Как было сказано со слов его людей – проблема решилась, пусть и с неохотой. Не стал он дополнять, что дочка этого свинопаса сбежала с одним из его людей и теперь терлась в компании, считая, что жизнь её значительно наладилась. А ведь именно она и была причиной всей кутерьмы.
За рассказом они добрались до этого самого поселения. Ольгерд не солгал – за небольшим деревянным забором и вправду скрывалось всего два ветхих домика, которые внушительно потрепало время. Этим ранним утром деревенщина уже приступала к работе: пожилая женщина кормила курей, рассыпая зерно в кормушки, двое мужчин кололи дрова, а парочка неугомонных детей гоняла гусей.
Ольгерд первый остановил лошадь, довольно ловко опустился на землю. Поглядев на Крисию что остановилась рядом, он придержал её кобылу, а затем протянул руку дабы помочь слезть. На девушку атаман не смотрел, потому как внимательно изучал деятельность здешних жителей, но и не предложить помощь не мог – все-таки Ольгерд когда-то был дворянином. Да и до сих пор им оставался.
- Поговори с ними, - он кивнул в сторону работяг. – Может видели что-нибудь. Или твоего сборщика. А мне надо потолковать с местным свинопасом.
Последнего Ольгерд приметил около дальнего дома, откуда долетало хрюканье и визг свиней.

Оставляя Крисию общаться с деревенщиной, Ольгерд направился к дому свинопаса. Вакита, как звали этого повелителя свиней, отчасти считался головой всей этой чудной маленькой деревеньки. На его плечи чаще всего ложились вопросы с оплатой податей, закупкой каких-то мелочей в городе, общение с важными гражданами и решение спорных вопросов. Старостой он не был, потому как мозгов у него на это не хватало, но все-таки какие-то задатки лидера в нём все-таки были. Атаман, припоминая как именно его люди называли этого усатого хрена, быстрым шагом пересек дорогу, внимательно осмотрел дом прежде чем войти и, услышав приглушенный мужской голос за дверью, наконец-то грохнул по ней ногой.
- Эт кого там принесло?! – хриплый гневный голос раздался в доме, сотрясая стены.
Вакита был зол. Совсем недавно разбойники сперли у него не только двух свиней, но ещё и прихватили единственную дочь. Конечно, отчасти это было неплохой новостью – лишний рот из семьи был убран. Дочь его никогда не славилась светлой головой, красавицей не была, да и от любой работы чуралась. Но тем не менее, это была его дочь. Растил он её не для того, чтобы одним прекрасным днем какие-то мужики поманили её сладкими рассказами о путешествиях и все – упорхнула, чертовка!
- Открывай, - Ольгерд повысил голос, однако не так сильно как хотелось.
Пока Крисия общалась с деревенскими, пугать их смысла не было.
За дверью послышалось шарканье. Ольгерд отошел на шаг назад, положил руку на эфес карабелы и склонил голову на бок. Вакита не оправдал его ожиданий. Не смотря на хорошее телосложение, лицом он был похож на обычного пьяницу. И синяк под глазом лишь дополнял эту чудную картину. Вакита же, бросив хмурной взгляд на гостя, быстро сообразил кто это. И попятился назад.
- Где мои люди, Вакита? – Ольгерд словно цунами надвигался на свинопаса, правда цунами очень культурное. Дверь он за собой закрыл. – Что-то мне подсказывает, что когда ты получил компенсацию за своих свиней и дочь, это не решило проблему?
Атаман нахмурил брови. Свинопас уперся в импровизированный скрипучий шкаф и вжался в него настолько, насколько это вообще было возможным.
- Всё меня устроило! Всё, клянусь!
- Не врешь?
- Да чтоб у меня свиньи все подохли – не вру! И барону нашему я ни словечка, ни-ни!
Ольгерд покачал головой, пристально наблюдая за реакцией мужика. Боялся он и вправду, это нельзя было назвать ложью. Но вот говорил правду или пытался хоть как-то сохранить то ли жизнь, то ли что-то одно ведомо ему ценное – сложно понять.
Показательно развернувшись боком, Ольгерд постарался маякнуть перед глазами Вакиты карабелой. Однако реакция на это больше удалась свиньям, которые были для хозяина дома ценнее дочери. За двух свиней ему выдали пятьдесят крон. А вот за дочь он попросил всего двадцать.
«Итого девка не оценивается даже в целого хряка».
- Какого хера тогда у твоего дома сушится кунтуш?
Вакита готов был взвыть.
- Господин, клянусь, мы никого даже пальчиком… даже в мыслях не было! Ну заехал несколько дней назад ваш ентот… который Авруську мою из дома упёр! Сначала хотел я ему морду набить… - он поджал губы и взвыл, стоило Ольгерду сделать шаг в его сторону, - хорошо-хорошо! Хотел вилы тому в спину всадить! Токмо не стал! Потому как этот говорить начал! Сказал, что Авруську беречь будет!
Ольгерд нахмурил рыжие брови и стиснул рукой эфес карабелы. Вакита не врал, это было видно по испуганным глазам.
- Что-то я не вижу здесь ни твою Авруську, ни счастливого Отто.
Свинопас хрюкнул, стоило Ольгерду сделать ещё шаг на встречу. Шкаф загрохотал и с полок посыпались глиняные тарелки.
- Уехали они на следующее утро! Мы с вечера загуляли, отпраздновали, что ж я… как иначе… а утром сказали, что им к кузнецу надо «сабельку поправить», кузнец неподалеку живёт, в Топках… а кунтуш... ну свиньи засрали, милсдарь, бывает и такое, надрались мы вдрызг!
- Если хоть где-то ты мне решил припиз… солгать, я спалю твою хату, хаты твоих добродушных соседей, а тебе в жопу затолкаю вилы. Причем черенком вперед, а зубья воткну в землю, чтобы твой чудный лик украшал зарево.
Вакита взвизгнул, закрыл лицо руками, но вместо ожидаемого тумака услышал лишь как хлопнула входная дверь. Атаман покинул дом, видя что мышка Дийкстры не теряла времени даром и общалась с деревенщиной. Останавливаясь около лошадей, Ольгерд дождался Крисию, считая верным не вклиниваться в беседу.
- Отто и Рино уехали в Топки. Что со сборщиком?

Для своих годов Ольгерд видал достаточно странных и сомнительных по качеству вещей. Можно даже сказать так, что он прощупал фразу «что за хрень тут произошла» во всех ее смыслах. Хрени в жизни хватало. И сейчас эта «хрень», как всегда, соответствовала своему прямому значению.
Прислушиваясь не сколько к словам Крисии, сколько к звукам окружения, Ольгерд слез с лошади и дабы успокоить животное, похлопал её по могучей шее. Животное вело себя беспокойно. Достаточно беспокойно для того, чтобы показать двум людям, что место здесь явно гиблое и убираться отсюда далеко не плохая идея.
Не выпуская из рук поводья, Ольгерд подошел ближе к повозке. Лошадь нехотя, но все-таки двинулась с места.
- Если выпрягли лошадей, могли сбежать вместе с податями.
Сухо прокомментировав всю картину, фон Эверек считал возможным побег сборщика вместе со всеми деньгами Дийкстры. Помимо своих прямых обязанностей он мог обзавестись долгами и попытаться выплатить их таким способом. Чем черт не шутит? Но все-таки что-то не давало покоя. Само настроение, что витало вокруг повозки было каким-то… гнетущим. И ведь пока Ольгерд рассматривал следы, а затем саму повозку, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы навести их на верный след, неподалеку раздался детский смех.
- Ольгерд, ты слышишь?
Крисия заставила атамана развернуться. Её лошадь сорвалась, предпочитая скрыться в густом тумане. Животина Ольгерда не стала выбирать иной путь развития. Он упустил поводья, потому как не обладал такой силой, что могла бы помешать наглому побегу. Вырвавшись, кобыла победоносно озвучила своб победу в схватке истошным ржанием. Все, что оставалось Ольгерду – это проследить за тем, как кобыла потерялась за пеленой. И ведь только сейчас он обратил внимание на то, что здесь было подозрительно тихо. Даже слишком. Не считая детского смеха.
Он обнажил карабелу и опешил.
Пристально всматриваясь в туман, мелькнуло что-то до боли знакомое… черное платье в пол, расшитое серебристыми цветами. Именно такое он подарил жене. Очень-очень давно, когда ещё не свершил самую большую глупость в жизни. Прищурившись, атаман сделал уверенный шаг вперед и вопреки благоразумию, захотел проверить то, что видел. Потому как если это было взаправду, то Ключник явно нарушил свои прямые обязанности. Это первое.
Второго в принципе не было. Ольгерд ощутил злость и ярость, которые переполняли его. Её место было в поместье.
- Она должна сидеть дома. Её должны охранять, - атаман сжал в руке эфес карабелы.
Поверить в увиденное было и вправду сложно. Если маленькая птичка сумеет сбежать из поместья, то только с сопровождением. Но сопровождения Ольгерд не видел. Делая уверенный шаг вперед, стоило ждать какой-нибудь засады или беды, но вопреки ожиданиям ничего вызывающего не случилось.
- Пошли, надо убираться отсюда. И не отходи от меня ни на шаг.
Наверное, если бы Крисия начала сопротивляться, он бы потащил её за собой не смотря ни на что. У повозки явно было не так безопасно, как хотелось бы. И гробовая тишина была тому подтверждением. Помимо этого чертовый подол платья, мелькнувший где-то в густом тумане, всё так же злил. Даже услышанный ранее детский смех отошел на второй план, словно бы его и не было. Чертово платье. Ольгерд понимал, что этого не могло быть. Но и зрение его редко подводило. Посему двинувшись подальше от повозки, он внимательно вглядывался вперед, хотя не заметил как слева что-то мелькнуло. Словно бы маленький огонек зазывал случайно заблудших путников к выходу из этого странного места.

Потерю Крисии атаман заметил далеко не сразу. Будучи ослепленный отменной формой ярости, которая навалилась на него словно снежный ком, он шагал вперед по болоту и пытался разглядеть в тумане хоть какой-то намёк на спасение. За жизнь свою он не боялся явно, потому как жизнь его была очень уж укромно защищена его же желаниями. А вот безумцем быть не хотелось.
В густом тумане не мелькало более черное платье. Останавливаясь, атаман хотел было обратиться к Крисии, но стоило тому повернуться, он заметил, наконец, что девушки рядом не было. Осмотревшись по сторонам, сделал вывод – следов девушки нет. Никаких.
- Крисия!
Гаркнув во весь голос, Ольгерд затих. Удивительно, но даже эхо словно бы насмехалось над ним. Это был не его голос. Другой. Тот, который он ненавидел всем своим каменным сердцем.
- Договор подписан и действует.
За этой безобидной, казалось бы, фразой последовала музыка. Он слышал её тысячи раз, потому как все сказки детям о страшных сущностях сказками вовсе не были. А сущности, видимо, любили песенки о себе.
«Сука, только этого здесь не хватало».
Ольгерд выдохнул. Крепче сжал рукоять карабелы. И принял решение, что стоять на месте – затея бестолковая. Хотя даже двинувшись с места в неизведанном направлении можно было уверенно сказать, что окружение не менялось. Он все также ни черта не видел, не слышал ни единого постороннего звука, кроме флейты. Крисии все также не было видно. Зато неподалеку мелькнул маленький огонек, сверкавший в тумане словно маяк. Иного варианта не было.
Пробираясь вперед достаточно медленно, Ольгерд старался примечать все мелочи, которые могли бы быть полезными. Однако небольшой кустик и островок с пожухшей травой он пересек уже несколько раз.
- Поедем в Оксенфурт! – вновь раздался знакомый голос Ирис. – Я так давно там не была! Пожалуйста, Ольгерд!
Спасительный огонек, по которому ориентировался Ольгерд, оказался красивой брошью на груди Ирис. Она и вправду стояла перед ним. Такая же, как и всегда. Длинное черное платье в пол, аккуратно собранные волосы, большие темные глаза и странная улыбка. Он очень давно не видел этой улыбки – искренней и… доброй?
Она никогда не была с ним добра. С того дня, как все покатилось коту под хвост, она была печальна. Ольгерд видел только грустные взгляды, слышал усталость в голосе. Не было никакой радости.
«Это не Ирис», вдруг сообразил фон Эверек, ощущая как в руке запела карабела.
Между тем лже-Ирис развернулась к атаману, все с той же приятной улыбкой. Он, конечно, много где ошибался в жизни, но поднимать на жену оружие не планировал. А вдруг это была она? «Ну да, в болотах, куда ещё ехать после поместья…». Он медленно подобрался ближе, ожидая чего угодно. Однако ожидание и реальность сильно разнятся. Если только что перед ним стояла Ирис, то всего одно мгновение и в клубах тумана показалась злая, страшная рожа неизведанного существа. Маленькие глазки, большая голова, тонкие руки с длиннющими когтями и худое, словно бы иссушенное тело. Создание вдруг громко зашипело. Ольгерд, борясь с удивлением, решил не выжидать ни лучшим моментов, ни подходящей позиции и первым ударил карабелой. Сталь со звоном рассекла воздух, а создание испарилось, словно бы его и не было вовсе.
Он слышал стрекотание где-то рядом. Оглядывался, пытался найти страховидлу, однако и подумать не мог о том, что эта страховидла уже давно крутилась за его спиной. Теряя невидимость, она ударила атамана длинными как бритва когтями, возможно, предвкушая сытный ужин. Но Ольгерд вместо резкой боли ощутил лишь дискомфорт и пока выпала оказия, ударил наотмашь, слыша как холодная сталь забирает чужую жизнь. Голова чудища лениво упала в грязные болотистые воды, тушка обвисла, потому как когти вонзённые в бок все еще оставались на месте. Уже мгновением позже Ольгерд крепко ухватился за лапу чудища, где проглядывалось запястье и дернул от себя, освобождаясь от лишнего. Рана обильно кровоточила, но благодаря некоторым дарам от херовых торговцев зеркалами, затянулась невероятно быстро, оставляя после себя лишь несколько шрамов и солидные дырки на кунтуше.
Немногим позже Ольгерд предпочел осмотреть сраженное чудовище. Изучить его ранее в таких деталях возможности не было, но теперь, когда перед ним лежала обезглавленная тушка, сделать это было куда проще. Сказать что оно было страшное и неприятное – это не сказать ничего. Он не слышал о том, что это такое, посему небрежно переворачивая лежащую на земле голову носком сапога, недовольно нахмурился. А ведь до сего момента он даже не замечал, что густой туман сложно бы растерял всю свою силу и в окружении появилось достаточно новых силуэтов.
- Крисия! – громко крикнув, он вновь попытался приметить хотя бы небольшую подсказку о местонахождении девушки. Но ответом всегда была блаженная тишина.
Уже после выбрав путь, куда стоит двигаться, Ольгерд приметил еще один огонек. Где-то в далеке, мелькал как маленький сверчок. И это стало увесистой причиной ускорить шаг.

- Не вовремя? – Ольгерд изумился.
Прежде чем продолжить, решил осмотреться и прикинуть, по какой такой причине он может прийти не вовремя, если они стоят в богом забытом болоте, среди тумана, ищут херова сборщика податей, хотя от него осталась всего лишь одна раздолбанная повозка. Прекрасное «не вовремя». У девушек вообще очень много «не вовремя».
Но хотя бы рада. Значит с головой всё в порядке. Это не могло не успокоить атамана.
- Знаешь... веди, причем чем быстрее, тем лучше, - он махнул рукой, призывая девушку указывать путь.
Рассказывать о встреченной ранее херне (а иначе назвать он ее не мог), не стал. Крисия хоть и не была напудренной барышней в платье, которое мешает проходить через дверной проем, но все-таки нагнетать ситуацию не хотелось. Сам факт окружения уже говорил о том, что всё здесь не так просто как кажется. И если же девушка в действительности нашла выход, то этим стоило воспользоваться.
Ольгерд приметил в руке Крисии странную ветку, который в последствии оказался ивовым прутиком. Судя по тому, как тот уверенно дрожал в руках девушки, именно он и был путеводной звездой в этом месте. Не расспросить мышку о новом приобретении Ольгерд никак не смог. Посему первый задал уточняющие вопросы и получил вполне развернутые ответы.
На болоте мальчуган с большими глазищами, который матерился похлеще краснолюда. Он вроде как и выпросил услугу, но при этом указал путь к выходу как раз по счастливому стечению обстоятельств, который протекал только после выполнения услуги. Для начала фон Эверек внимательно осмотрел Крисию с головы до ног. Затем на секунду попросил ту остановиться и посмотрел внимательно в ее глаза.
Нет. Она была в своём уме.
- Фисштех не употребляешь? – нахмурившись поинтересовался атаман.
Он в принципе знал ответ, все-таки наблюдал любителей этой чудесной чуди. Посему бегло продолжил.
- Пока ты общалась с… кхм… мальчишкой, который вручил тебе чудо-палку, я успел ознакомиться с местной флорой и фауной. И она не слишком дружелюбна.
Ольгерд машинально поправил кунтуш, отчасти злясь на то, что на нём прибавилось дырок.
- Поэтому не отходи от меня ни на шаг. Поняла? Ни на шаг.
Тон его отчетливо подчеркивал тот факт, что второй раз бегать на сияние огоньков он не собирается. Туман раздражал. Надоедал.
Между тем прутик вёл путников. Они двигались весьма уверенно, а если бы поднимали головы чаще и оглядывались, обратили бы внимание на то, что огоньков становилось все больше. Они встречались чаще, мелькали ярче, словно бы крича «не туда, а сюда!». Но прутик говорил обратное, поэтому два расплывчатых силуэта передвигались по болоту, слыша как под ногами то и дело хлюпает вода. Спустя какое-то время прутик угомонился. Затих. Ольгерд глянул через плечо девушки, оценивая масштаб бедствия, потому как по факту – туман вокруг них сгущался. Невозможно было ничего разглядеть, даже вытянув руку, она терялась в белых клубах.
Но за ними наблюдали. Внимательно.
Их видели, слышали и даже чуяли запах, тот самый, человеческий. Создание, которое пряталось совсем неподалеку, выжидало нужного момента. Оно знало, что когда людей двое, это может быть несколько опасно. Именно поэтому нужно было разделить гостей.
До уха Крисии долетел шёпот. А Ольгерд не слышал ничерта. Лишь смотрел по сторонам и пытался понять, что можно сделать.

В своей жизни Ольгерд встречался с большим количеством противников. Однако обычно это были люди. Привычные в движениях, которые порой можно было даже предугадать. За всю свою жизнь он провел достаточно боев, попадал в стычки и засады и всегда умел, а также знал, как именно размахивать карабелой. Люди отчасти и вправду были предсказуемы. А может вовсе не в людях было дело, а в Ольгерде, ведь в сражении было важно ощутить страх за свою жизнь и поймать тот задор, который заставлял думать, а не просто размахивать оружием во все стороны. Он же давно не ощущал этих эмоций, давно не испытывал страха и даже боли как таковой.
Болота, казалось бы, могли исправить ситуацию и зажечь маленький огонёк где-то в глубине души, однако… то странное существо, которое ведьмаки назвали бы туманником, чуда не свершило. Да и если бы Ольгерд не был одарен своими собственными желаниями в полной мере, то уже валялся бы среди вонючих луж, грязной воды и прочих болотистых красот.
Но, как оказалось, туманники не живут одни. Видимо, соседство с себе подобными им было вовсе не чуждо.
Когда же чудо-прутик Крисии (вменяемости которой Ольгерд все еще сомневался, но тактично умалчивал) завёл путников в тупик, атаман пытался высмотреть хоть что-нибудь сквозь густые клубы туманов. Он позволил себе оказию отойти от девушки. И это решение было глупейшим.
Когда за спиной раздался голос пташки, он развернулся. Отчасти своевременно предупрежденный, он смог уберечь себя от длинных когтистых лап и то, словно бы по чистой случайности, потому как страховидла нацелилась на слабый пол. Однако если в прошлый раз атаману удалось справиться с неизвестным созданием, то теперь все было несколько сложнее. За годы бессмертия перестаешь бояться. Перестаешь выбирать позиции, перестаешь быть аккуратным и знаешь, что даже если тебе снесут голову, то жить ты не перестанешь.
Но сейчас близ Ольгерда была маленькая особа, которая могла умереть. Благо, что ей хватило ловкости и проворства уйти от удара.
Между тем, промахнувшись, Туманник взвыл, затем, заклекотал и… растворился в тумане. Ольгерд, готовившийся было ударить карабелой по страховидле, замешкался и остановился как вкопанный. Гробовая тишина нагнетала, не слышно было даже шагов или хоть какого-то намёка на движение. Где-то рядом с Ольгердом что-то прошмыгнуло. Он резко обернулся, в надежде что хотя бы теперь эта зубастая пасть покажется, но нет.
Тумманик же знал, как поступать с добычей. Если добыча пыталась кусаться, стоило ее запутать. Стать невидимым, затеряться в клубах магического тумана, присмотреться и выждать. Хозяин здешних болот был существом древним, умным и не таким, как его примитивные соседи. Приметив двуногое создание с длинной железкой в руках, он сторонился. А вот второе двуногое создание, которое держало в руках обычную ивовую палочку, пусть и самую малость истощавшую магию, была куда более простой добычей. Убить, ухватиться зубами в тушку и уволочь в туман. Другой будет блуждать, испугается и станет простой добычей, потому что со временем туман сводит с ума.
И Туманник действовал правильно. Всё еще скрываясь в пелене молочной дымки, он скользнул к девушке и предвкушая сладкий вкус свежей плоти, приготовился атаковать. Тихо, из засады. Как самая последняя скотина.
Но ему не повезло. Не повезло по простой человеческой тупости.
Ольгерд, приметивший что Крисия была вынуждена отскакивать, оглядываясь поспешил к девушке, обратно, чтобы в этот раз заставить встать у него за спиной. Когда же девушка была на расстоянии вытянутой руки, он заметил мерцающий огонёк. Тот, который привлекал внимание к бестии, находясь практически в центре груди. Карабела запеть свою песню не могла, потому как страховидла становилась невидимой. Значит, стоило действовать иначе. И по крайней мере попытаться спасти жизнь девчонке немного иначе.
Туманник, атаковавший из тумана, в момент замаха длинной когтистой рукой, стал видимым. Ольгерд, вцепившийся взглядом в огонек, следил за траекторией его движения и не прогадал. Подлетая к Крисии, он оттолкнул её в сторону. Мгновением после в грудь атаману вонзилась когтистая лапа. Туманник зарычал и сильнее вдавил когти в грудь жертве, приближаясь к лицу Ольгерда, словно бы насмехаясь.
«Действительно, как ловко у него получилось!», вцепляясь свободной рукой в гребучего Туманника, подумал атаман.
- Карабелу… - он отвернулся от зубастой рожи и взглядом попытался указать Крисии на саблю, не позволяя чудищу оторваться на девушку.
Ей нужно было просто взять оружие и всадить его в страховидлу. Так, чтобы она сдохла.

Отредактировано Ольгерд фон Эверек (2022-10-18 02:09:29)

Тяжеленная туша туманника доставляла Ольгерду массу неудобств. Кровь, вонь и всё сопутствующее било всеми букетами запахов в нос и жутко раздражало. С большим трудом Ольгерд оттолкнул от себя труп чудища, а затем, с раздражением и недовольством вытащил лапу из груди. Действия его были настолько обыденными и обычными, что он даже не позволил себе оказии осмотреть рану. Хотя выглядела она довольно скверно, ведь была сквозная.
Уже поднимаясь на ноги, Ольгерд совершенно спокойно попытался отряхнуться. Хотя со стороны выглядело это глупо и бесполезно: он был мокрый, грязный, залитый в крови, причем не только своей, но и отчасти страховидлы. Рана, зиявшая на груди, привлекала достаточно внимания, хотя стоило атаману нагнуться за карабелой, как выпрямляясь от неё не осталось ни единого следа. Напоминанием служила только большая дырень на кунтуше. Ни даже царапинки не осталось.
Очищая карабелу, Ольгерд несколько подзабыл о том, что не для всех такие чудеса бывают обыденны. И нехотя повернулся к Крисии, пряча оружие в ножны.
- Пожалуйста, - он нарочито театрально склонил голову в благодарности и огляделся.
В данный момент атамана куда больше интересовала возможность убраться с болот и, наконец, закончить начатое дело. Отчасти оно и было закончено, сообразить в уме это труда не составляло, но Крисия должна была найти свои деньги, Ольгерд же привести её обратно в корчму. На сим всё. Девушке и так достаточно везло. Потому как не будь у фон Эверека проблем со своими желаниями, не стал бы он её спасать. Не было в нём благородства. Да и скорее всего во всём роду фон Эвереков этим благородством никто не баловался.
- Пошли, нечего здесь больше стоять.
Предварительно осмотревшись, пришлось отметить изменения, которые случились в округе. Начать стоит с того, что от тумана не осталось и следа. Теперь топки превратились в свое обычное, ничем не примечательное, пусть и немного жутковатое место. В небе ярко светило солнце, защебетали птицы, жизнь словно бы вновь вдохнули в эти края. Атаман воспользовался выпавшей оказией, вдохнул полной грудью воздух и спустя несколько мгновений выдохнул, лениво отирая тыльной стороной ладони грязный лоб.
Отправляться в Топки смысла не было. Первым делом следовало вернуться к фургону и осмотреть его на наличие податей. Если они были там – проблема Крисии решена. Вместе с ней и проблема Ольгерда. Людей искать, конечно, было бы не плохо, потому как потеря все-таки имела место быть но… почему-то атаман не сомневался, что его люди закончили свой путь здесь, в лапах страховидлы, став для них сытным обедом или ужином.
- Вернемся к фургону. Если там нет искомого, заедем в Топки. После – возвращаемся в корчму. Ты отправляешься к шефу, а дальше меня ничего не волнует. Добро?
Поворачиваясь к Крисии, атаман вопросительно изогнул бровь и положил руку на эфес карабелы.

Слыша те самые особенные нотки в голосе Крисии, Ольгерд искренне удивился. Только что ей спасли жизнь, пожертвовали собой, помогли выполнить поставленное задание и при этом всё случившееся словно бы выдавали за «фарс». Ольгерд, конечно, особым умом не обладал, но и дураком себя не считал. Потерять все нажитое непосильным трудом? Легко. Стать заложником своих желаний? Просто и со вкусом. Растерять семью и всех близких? Ещё проще, чем сделать шаг назад. Но крутить у всех перед носом бессмертием, упорно светить во всех местах и при этом делать это максимально тупо? Нет, спасибо. Проблем тогда будет ещё больше, чем имеется.
Но тем не менее на слова Крисии атаман все-таки ответил ухмылкой. Не злой, без издевок. По крайней мере девушка его удивила, уже что-то интересное.
- Все-таки стоило отправить тебя сюда в одиночестве? Задорная вышла бы история. Через пару дней ко мне бы явилась очередная пташка Сиги со словами, что пропал не только сборщик, но и его человек? И кто же был бы первым виновником?
Головная боль в виде пустых обвинений в случае, если бы девушка отправилась одна разгребать пропажу, выглядела бы куда эффектнее. Ольгерд это отлично понимал и не считал, что стоило поступить иначе.
Девушка же принялась перевязывать раны, вновь причитая. Ольгерд не стыл её перебивать, выслушал внимательно. Но последняя фраза… злила. Раздражала. Он сжал эфес карабелы в руке так, что побелели костяшки пальцев.
- Не спрашивай о том, в чем не соображаешь ни пяди. И не дерзи тем, кто оказал тебе услугу. Бесплатный совет, Крисия. Шевелись, торчать на болотах до ночи и слушать возмущение за то, что ты пока еще жива у меня нет желания.
Он прошёл мимо девушки даже не обратив на неё взгляда. Быстрым и уверенным шагом, хотя путь им предстоял чертовски долгий. Он выделит ей лошадей, отправит несколько Кабанов, чтобы те сопроводили девушку до повозки и затем до Новиграда. Озвученная сумма за оказанные услуги будет выставлена Сиги и Ольгерд не сомневался, что сумму оплатят. Но это всё должно быть потом. Для начала девчонку нужно было вернуть в корчму. И, видимо, найти лекаря, чтобы посмотрели рану, потому как пасть и когти страховидлы, тело которой покоилось отныне на болотах, явно не были стерильны.
В этот раз болота были к ним снисходительны. Они не встретили ни единой души. Плелись в тишине, прислушиваясь к звукам окружения. Где-то пели птицы, где-то неподалеку и вовсе лаяла собака. Но на болотах все-таки было спокойно.
Путь до тракта занял у них не мало времени. Но дорога под ногами была куда лучше болотистой местности. Не чавкала вода, не требовалось вилять и искать более подходящий путь.
Идя впереди, атаман ни разу не обернулся к девушке за всё предоставленное время пути. Ему достаточно было слышать ее дыхание и топот ног, чтобы понять – она всё еще идет, хотя, наверняка была уставшая. Но уже на подходе к деревне, откуда их направили в Топки, все-таки обернулся.

Первым кто приметил двух незнакомцев близ своего дома, оказался крупный мужчина с пышными усами. Он, отрываясь от колки дров, сжал в покрепче в руке топор и внимательным взглядом изучал два застывших на дороге силуэта.
- Ты чего встал?
Полная, но невероятно симпатичная женщина окликнула кмета и выглянула из-за его плеча, придерживая в руках блюдо с какими-то незаурядными травами, что она растила рядом с небольшим и единственным здесь домиком.
- Чего это они?
Женщина прищурилась, выждала. А затем легко пожала плечами.
- Так девка на шее у мужика повисла. Чего ты засмотрелся? Сам знаешь, что ничего там страшного нет. Когда у кого-то беда - это сопровождается бурными криками, а тут... загуляли, небось. - Темноволосая женщина пожала плечами, присматриваясь к незваным гостям. – Поди к ним, да узнай в чем дело. Может заплутали?
Внимательно выслушав жену, усатый покачал головой и положил топор близ охапки свежих дров. Руками постучал, шаг ускорил и голос повысил, привлекая внимание.
- Эй! Случилось чего? Может помощь нужна?
Ольгерд был первым, кто услышал голос мужика. И был первым, кто повернул голову в его сторону.
- Нужна, - отозвался рыжий. – Лошади есть?
Задавая единственно волнующий в настоящий момент вопрос, Ольгерд подхватил Крисию рукой за талию и прижал к себе покрепче, чтобы та окончательно не сползла на землю.
- Откуда, мил человек? У нас тут еда нормальная не каждый день на столе, а вы про лошадь спрашиваете. Была когда-то кобылка у нас… хорошенькая… да вот померла пару зим назад. А новую, где ж мы ее возьмем?
Выругавшись, Ольгерд глянул на спутницу.
- А что с девицей? – усатый склонил голову на бок.
- Лекарь есть?
- Э… нет.
На выдохе Ольгерд поймал себя мысли о том, что начал терять терпение с каждым очередным «нет». Такое стечение обстоятельств ему не нравилось. И порядком надоело. Подхватывая Крисию на руки, он уверенно зашагал в сторону кмета, поспешившему не мешаться на пути. Девушка вправду выглядела не очень хорошо, а люди на хуторке были добрые, поэтому помощь могли предложить хотя какую-нибудь.
- Лекарь дальше живёт, там, – усатый будто бы пытался оправдаться, потому как приметил в глазах рыжего что-то злое и не очень доброе, - в Невеле. Вы на своих двоих, конечно, туда шибко быстро не доберетесь, но если обратно на лошадях... а за девицей Вашей присмотрим. Воды подадим, едой поделимся, коль понадобится.
- Понадобится. Обработайте ей рану, если есть чем. Дайте воды и обеспечьте покой.
Усатый поспешил за Ольгердом, указывая дорогу. Догадаться в правильности направления было не так сложно, потому как только один дом из всех был цел. Уже отворяя дверь перед атаманом, кмет помог уложить девушку на кровать. В помещении вдруг появилась темноволосая женщина с кувшином воды и чашкой, а из-за ее спины выглядывал маленький мальчишка, прикусывая губы и сверкая своими голубыми глазами.
- Я вернусь. И даже не подумайте…
- Мы поможем, милсдарь. Чем сможем. Вы спешите, до лекаря путь не самый близкий. Женушка ваша будет в надежных руках.
Ольгерд хотел было возразить на замечание о женушке, но отмахнулся, считая пустой тратой времени. Провожаемый взглядом усатого, он быстрым шагом вернулся на дорогу и продолжил долгий, изнуряющий путь. Каждое движение, каждый шаг казался чертовски однообразным, как и окружение: зеленые поля, редкие леса, ни единой души и гнетущая тишина. А день между тем постепенно сменялся вечером.
Сам путь занял у атамана чертовски много времени. К корчме, где все еще гуляли Кабаны, он вернулся затемно. Его встретили расспросами, уточняли, где его кобыла и где та девица, с которой он отправлялся в путь. Но оглядывая нескольких из Кабанов усталым взглядом, он предпочитал не отвечать. Вместо этого атаман выделил шестерых человек, которые должны были отправиться до хутора, где оставалась Крисия. Вместе с ними туда отправился лекарь, которого выдернули из кровати и усадили на одну из кобыл практически насильно.
- У кметов девка. Лекаря к девке, тот окажет помощь и дождетесь, пока та не будет готова к дороге. Она сама покажет куда ее сопроводить, что забрать и оттуда – до Новиграда. Это, - Ольгерд протянул аккуратно сложенный лист пергамента, - отдадите девке, чтобы передала Ройвену. У всего есть своя цена... и кметов не трогать. Дадите пару монет. Им хватит.
Один из Кабанов принял пергамент и кивнул, спеша забраться на коня.
Более не требовалось ничего повторять.
В ночь из корчмы несколько Кабанов сорвались на лошадях в сторону деревеньки, отчетливо зная, что надо сделать. Лишь сонный и недоумевавший лекарь не переставал причитать да ругаться.