Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя.
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

Дийкстра шипел, как василиск и матерился, как сапожник, сидя на бортике бассейна в одном полотенце и пытаясь поудобнее пристроить в горячей воде свою искалеченную ногу. Расслабляющая процедура давным-давно превратилась в опостылевшую рутину,  раздражавшую не только монотонностью, но и тем, что служила напоминанием об ошибке. Большой, неприятной, неисправимой даже силами лучших лекарей и чародеек…

…но не фатальной, - напомнил себе Дийкстра, откупоривая бутылку вина и наполняя бокал, - фатальную ошибку я допустил позже, когда… 

Он не успел додумать. Знакомый голос вторгся в его мысли, в уши, заполнил собой все пространство купальни.

— Не вскакивай. Только ногу разбередишь… - он последовал «доброму совету», дергаться не стал, только поставил бутыль вина обратно на широкий борт бассейна. Сделал это не глядя, ибо взгляд приковало зрелище куда более интересное.
Сказать, что появление самой могущественной чародейки севера застало бывшего шпика врасплох было бы, пожалуй, не верно. Ведь этой встречи Сигизмунд искал долго и упорно, добивался её не один месяц, рыскал по следу, сотрясал воздух допросами, намесил тонны грязи и пыли, и  даже вопрошал небеса (астролог, уверявший, что может по звездам определить место нахождения искомой персоны, оказался шарлатаном. За что быстро кончился). Но эффект от такого появления госпожи Эйльхарт, несомненно, был мощным. Как зерриканский апперкот: когда хорошенько получил под дых, но согнувшись от удара, увидел, что «присел» на золотую жилу.
Проследив, как легко и непринужденно Филиппа устроилась напротив, выслушав её вступительную речь, ловя каждый жест и каждое слово, Дийкстра выпрямился, скрестив на груди ручищи.
- Здравствуй, Филь, - ответствовал он нарочито будничным тоном, - А твое чувство юмора по-прежнему великолепно. Надеюсь, ты слышишь искреннюю улыбку в моем голосе. Этот каламбур про слепую ярость и недальновидность действительно хорош. Ведь если меня зрение и подвело, то ты своего лишилась полностью. Смею надеяться, что не навсегда и дело уже идет на поправку, раз ты позволяешь себе так шутить и даже сочла возможным заглянуть в гости.

Дийкстра и впрямь осклабился.
- Что до моего интереса,  лично тебя, Филиппа, я всегда рад видеть. И эта радость ничуть не померкла со времен, как ты это назвала, пика твоей власти в Редании. И если бы ты проявила хоть каплю интереса к моим маленьким попыткам собраться с силами в Новиграде, у тебя бы не осталось в том сомнений.
Он говорил искренне. Даже  чуть больше, чем сам от себя ожидал. И много больше, чем следовало бы. Дийкстра перестал скалиться, но продолжил без всякого стеснения разглядывать  жемчужину третогорского двора, явившую себя без привычной дорогой оправы из шелка и кружева и оттого ещё более великолепную. 
- Я  предложил бы тебе чувствовать себя, как дома, но ты не нуждаешься в подобных условностях, раз сразу начала делать перестановку руками моих верных, но слабых луг. Это, впрочем, я могу понять, - последнее было сказано тем же тоном, что был у Эйльхарт.
- … и если бы я действительно захотел тебя убить,  не ограничился бы лишь двемиритовыми предосторожностями.
Краткая пауза, а после Дийкстра отвел глаза и спросил с легкой небрежностью в голосе:
- Не желаешь ли вина, дорогая Филь? У меня тут бутылочка Эст-Эст, урожай 1267* года. Тебе должно понравится.

------------------------------------------------
* год Таннедского бунта, убийства короля Визимира, создания регентского совета и ложи чародеек.

Отредактировано Сигизмунд Дийкстра (2022-10-28 17:13:23)

Все же, что ни говори, а Эйльхарт была первоклассным лекарем. Что в те славные времена, когда она собственноручно лечила его, что сейчас, Филь единственной удавалось заставить Дийкстру забыть о своей больной, беспрестанно ноющей ноге.

- Я слишком хорошо тебя знаю, Сиги, чтобы понять, когда ты смеешься или грустишь, даже если ты сделаешь свое любимое невозмутимое каменное лицо, - Дийкстра не смог сдержать спазмического сокращения мышц, в результате которого у обычных людей получается улыбка. У Дийкстры же получилось то, что получилось.

- Надо сказать, пожалуй, сейчас я вижу даже больше... кстати об этом... – интрига достигла кульминации, а последовавшее окончательное обнажение чародейки заставило Сигизмунда окончательно отбросить «свое любимое невозмутимое каменное лицо», сменив его на уважительно-удивленную гримасу.

Дийкстра никогда не был той книгой, чье содержание легко читалось по обложке. И даже спустя глав так -цать внимательного, вдумчивого чтения сюжет становился все более зловещим и непредсказуемым. Но не для Филиппы Эйльхарт. Этой женщине даже слепота не была помехой, чтобы знать, что будет на следующих страницах, включая ошибки и авторские знаки препинания, и иметь наглость цитировать их автору в лицо. Это раздражало. И добавляло Филиппе особого едкого очарования, которое разглядеть могут лишь знатоки, а оценить, лишь гурманы. Ройвен, не смотря на всю свою близость к народу, оставался гурманом.

Сигизмунд ещё старался удерживать челюсть от падения силами собственного достоинства и упрямством не желающего легко сдаваться игрока, а Филиппа уже продолжала, не давая передышки. Впрочем, как всегда.
Театр одной актрисы в её же честь названный давал сегодня один из лучших своих спектаклей. На импровизированной сцене и самолюбии публики Эйльхарт играла виртуозно и беспощадно. Дийкстра готов был аплодировать стоя, не смотря на свою чертову хромоту. А вот путешествие «туда и обратно» бутылки Эст-Эста особого впечатления на Ройвена не произвело. То ли настал предел его впечатлительности, то ли хватало впечатлений, куда более сильных.
- Рад, что хоть чем-то смог тебя порадовать, Филь, - процедил Дийкстра, ухмыльнувшись и подливая себе вина, - И что хоть в чем-то наши вкусы еще совпадают. Зря только ты так утруждалась. Лучше бы порадовала меня возможностью поухаживать за тобой.

Ароматный Эст-Эст с приятным журчанием перекочевал из бутылочного стекла в серебро небольшого, элегантного кубка. Однако, пригубить вино, как и отвечать на вопрос Дийкстра не торопился.

- Что же до комплиментов, то твои, я принимаю. И добавлю новых твоим глазам – впечатляющая работа, я бы даже сказал ювелирная. И прежде, чем мы продолжим разговор о нашей многострадальной родине, хотел бы поднять тост за твоё здоровье, дорогая Филь, -  свои слова Дийкстра подкрепил соответствующим жестом, - Таким тостам не гоже звучать в тишине. Звон бокалов должен им аккомпанировать. Не возражаешь, если я подойду?

Отредактировано Сигизмунд Дийкстра (2022-10-28 17:13:03)

Известно: "Держи друзей близко, а врагов ещё ближе". И это тот случай, когда банальность не перестаёт быть мудростью. Пока в отношении госпожи Эйльхарт было не ясно, к какой категории стоит отнести её в данный момент, но по всему выходило – с Филиппой нужно сблизиться. И вот Дийкстра шёл на сближение. Шёл прихрамывая, не спеша, не сильно утруждаясь, но неумолимо сокращая расстояние до самой опасной женщины Севера. Поход сей он совершал с ношей нетяжелой, но вполне достойной -  бутылью вина и кубком. Вода едва доставала до края полотенца, обмотанного вокруг бедер рассекающего водную гладь Дийкстры, а до колена дотягивалась только в волне. По иронии судьбы, беседовали они сейчас в той же купальне, где трое из Большой новиградской Четверки обсуждали планы превращения главного городского квартета в грешную троицу.  А потом к ним заглянул «ведьмак дуболом» и понеслось.  Тогда, во время нападения людей Ублюдка Младшего, у Ройвена были припрятаны в этой купальне пара тузов, что спасли жизни их маленькому, тайному кружку по интересам. Вот и сейчас Сиги надеялся, что не все они утеряны, не смотря на  старания ловкой чародейки.  Все-таки он был верен слову и  выводы после той истории сделал, существенно пересмотрев подход к мерам безопасности. И вот, рассекая парящие воды бассейна, аки кит, плывущий сквозь туманы холодного моря Ард Скеллиг, Дийкстра прикинул и отбросил по крайней мере полдюжины сценариев переворота и захвата власти над Эйльхарт. Были среди них как топорные, но действенные, с применением грубой физической силы и мягкого махрового полотенца, так и более изящные (Филь бы наверняка понравилось бы, не будь она сама мишенью) с использованием удушающего газа, чья подача осуществлялась через замкнутый вентиляционный контур , включалась и выключалась рычагами, скрытыми среди фрагментов веселенькой плитки, коей были выложены стены и пол купальни.  Было бы неправдой сказать, что та часть Сиги, которая прокручивала эти сценарии, сопровождая их красочными картинами воображения, устроившими парад-алле в лысой голове  (ох, и рассердилась бы Филь,  реши она в тот момент порыться в фантазиях бывшего… соратника), делала это исключительно из холодного расчета и профессионализма. В Дийкстре все ещё тлела ярость. Но, к удивлению  самого  обладателя этого сильного чувства к Эйльхарт, с её появлением оно было потеснено в душе бывшего главы реданской разведки чувствами совсем иного толка, ностальгическими и не самыми уместными.

В конце концов, - рассудил Сигизмунд, - попытаться убить её снова я всегда успею. Даже если она попытается первой. Тем более, что в нашей общей проблеме по имени Радовид открылись новые обстоятельства, которые Филь может прояснить, как никто другой. Как, впрочем, и запутать их ещё больше, будучи ослепленной ненавистью к бывшему воспитаннику. А от такого рода слепоты, известно, не лечат никакие чары, и даже самая великая Магия.

Когда Дийкстра добрался до места, где восседала Эйльхарт, он уже вполне с собой договорился и разогнал из ума и сердца ужасные картины гибели прекрасной чародейки. Грузно опустившись рядом с Филиппой, Сиги поставил бутыль на бортик бассейна, и вновь поднял кубок, чтобы салютовать … странному барьеру, отделявшему его от драгоценной Филь. Сверкнул опаловый кабошон в серебряной оправе массивного кольца, обхватывающего безымянный палец сжимавшей кубок ручищи. Блеск этот отразился в глазах шефа реданской разведки, придав взгляду хищный азарт. Комментарий от Филь последовал незамедлительно:

— Я люблю исполнять чужие желания, но в рамках возможного, Сиги. Ты порой бываешь непредсказуем, и это всегда радовало. Порой человек наскучивает за минуту. Реже за день. Но чаще уже через год все становится понятно. С тобой же не так. Это мой ответный комплимент тебе.

- А ты, дорогая Филь порой бываешь предсказуемой. К сожалению, реже, чем хотелось бы. Но все же, за твое здоровье, - Дийкстра таки попытался довести до конца начатое и добавить к своему тосту звон соприкоснувшихся бокалов, а после сделал глоток из своего.

- Что ж, твой «комплимент» прозрачно намекает, что предлагать пить на брудершафт пока рановато.  Но я не теряю надежды. Отвечая на твой вопрос о той авантюре, дорогая Филь, скажу,  что в деле открылись новые обстоятельства. Будем считать, что первый раунд нашей игры quid  pro quo – за тобой. Теперь мой черед задавать вопросы. Зачем ты явилась, Филь? Представим на минуту, что я поверил твоим заверениям, будто убивать меня ты не хочешь, никогда не хотела, а те наемные убийцы – лишь досадное недоразумение. Ты призналась, что все это время «мои маленькие попытки собраться с силами» тебе были не интересны.  Так с чего же сейчас прорезался интерес? Соскучилась по маленьким радостям  непредсказуемого общения?

Отредактировано Сигизмунд Дийкстра (2022-11-01 13:46:55)

Дийкстра держался, как мог, хотя и было нелегко, очень нелегко сохранить лицо. На вопрос о дихотомии юбок и штанов он картинно положил руку на сердце, мол «клянусь, Филь, ты знаешь обо мне все». А она, похоже, продолжала веселиться и не поддаться этому было сложно, но он честно старался:
— О, если  и великий Сигизмунд Дийкстра потеряет надежду, тогда не только весь Север, но и мир попросту падет,  - «великий Сигизмунд Дийкстра»  чинно поклонился, мол «так уж и быть, не дам пасть миру своей безнадежностью. Готов сейчас же поклясться в том новиградской портовой чайкой, на манер туссентских рыцарей с их цаплей».

Но вот дальше веселье кончилось. Хотя, может это только для него слова Филиппы звучали что скрип ножа, который вогнали под ребро и провернули, царапая по костям.
Он слушал о затейливых способах убийства, коих, если верить Филь, у чародеев миллионы. Что ж, верилось не то чтобы охотно, но вполне легко. А ещё ему верилось в благородный опал, оправленный серебром на своей руке. Обхватывающий безымянный палец Дийкстры серебряный обруч был приятно теплым. Это тепло успокаивало Ройвена куда больше, чем расслабляюще-горячая вода бассейна. Занятно все же, как по-разному можно смотреть на одно и то же явление. Филиппа Эйльхарт всегда заставляла окружающих испытывать перед магией благоговейный трепет. Причиной тому, прежде всего, был пиетет самой Эльхарт, у которой Магия даже звучала и творилась всегда с большой буквы. Долгое время реданской разведки во многом разделял этот взгляд. Но со временем большая буква измельчала, и само слово, потеряв часть былой силы, начало звучать, как банальность или ругательство.  Дошло до того, что магия, в глазах Дийкстры, стала казаться сродни обыкновенной шлюхе. То она корчит из себя элитную куртизанку, доступную лишь избранным, и берущую дорого за возможность её пользовать. То она простая портовая девка, готовая сделать что угодно за грош или даже просто за то, чтобы её не прирезали. Удивительно, сколь сговорчивы и искусны в умении ублажать могут быть адепты магии, когда их жизнь висит на волоске, под которым вот-вот вспыхнет костер. Артефактов, подобных тому, что красовался на безымянном пальце Дийкстры, история в сущности знала достаточно: пресловутые медальоны ведьмаков или тот, что некогда сделала бывшая соратница Эльхарт – Фрингилья Виго. Только вот Ройвен не любил, когда дергаются, зато любил тепло. Поэтому колечко Сиги вело себя прилично: вместо истерической дрожи оно грело или охлаждало руку, реагируя на присутствие и интенсивность магии. Филиппа, конечно, была права – способов попытаться убить собеседника у нее было предостаточно.
Только …

… даже такой могущественной чародейке, как ты Филь, на заклинание требуется время, - мысленно отозвался Дийкстра на слова Эльхарт, - И может, убежать я и не успею, а вот оглушить тебя, находясь в такой интимной близости – вполне. Praemonitus, praemunitus*, дорогая Филь. Но надеюсь, нам не придется подтверждать сегодня этот тезис на собственном опыте и шкурах.

На вопрос о простоте убийства посредством магии Ройвен отвечать не стал, сочтя его риторическим. Сиги сделал добрый глоток вина, продолжая внимать. Он ехидно хмыкнул на словах о покупке трона, но промолчал,  давая Филиппе высказаться. Послушать было интересно. И лишь удовлетворив очередную порцию любопытства, Сиги неспешно ответствовал:
- Боюсь, ни один трон не выдержит моё седалище, дорогая Филь. Даже трон Редании. А так как  умерять аппетиты, чтобы похудеть, я не намерен,  по-прежнему предпочитаю стоять ЗА троном и тем, кто на нем сидит.
Дийкстра оскалился, как гигантская барракуда.
- Позволь поделиться мыслью, которую я вынес за годы, проведённые в позиции затронного наблюдателя. Смерть правящего монарха, каким бы меньшим злом она ни казалась, несёт государству смуту, неразбериху, политическое и военное ослабление. Это неизбежный сопутствующий ущерб. И как правило, не самый большой. Хуже всего, непредсказуемые последствия, которые невозможно предугадать - неизбежная энтропия, присутствующая в любой, даже самой продуманной, чётко структурированной системе. Это жест отчаяния, а не кратчайшая дорога к светлому будущему. Последствия убийства Фольтеста, судьба регентского совета и наши с тобой личные судьбы тому ярчайшее подтверждение. И, продолжая рассуждать об уроках и надеждах, я надеюсь, что этот урок, преподанный нам самой жизнью,  ТЫ уже усвоила, Филь. Ибо без этого  общности наших интересов будет не достаточно для того, чтобы быть друг другу полезными. И я хочу подчеркнуть, Филь, что говорю это не из-за прошлых обид или в припадке патриотизма, а исключительно  в прагматичном русле.
Он вещал не просто медленно, но весомо, будто каждое слово, срывавшееся сейчас с этих толстых некрасивых губ, было выплавлено из метеоритного железа в горниле напряжённой  работы далеко идущей мысли.

- Ты спросила, что за мной. И полагаешь, что дела мои идут не слишком хорошо - продолжил он после краткой паузы, подхватывая бутыль Эст-Эста и жестом предлагая наполнить бокал чародейки.
- Отвечу и на это. Дела мои, бесспорно, хоть и знавали лучшие времена, но всё ещё далеки от упадка. Причина тому не  горы золота, драгоценных побрякушек и прочего незаслуженно дорогостоящего барахла , коим набиты мои подвалы. И не в тысячах головорезов и ловкачей, которых я приручил и выдрессировал, - он говорил спокойно и уверенно, без толики хвастовства или лукавства, с интонацией  человека, констатирующего факт, что дважды два - четыре, - Дело в том, что за мной, по-прежнему, валюта, которая всегда идёт по самому высокому курсу - информация. И люди. Да, ты права, их меньше, чем было в свое время, но, полагаю, ты не будешь спорить - главное не количество, а качество.

Тут Дийкстра на время умолк, скользя по Эльхарт очень красноречивым взглядом, откровенно разглядывая и наслаждаясь каждым сантиметром её великолепной фигуры и точеного лица.

- И вот, дорогая Филь, - продолжил он тоном таким будничным, будто только что любовался не жемчужиной третогорского двора, а читал бухгалтерский отчёт. Впрочем, от хорошо знающей его Эйльхарт не укрылась демонстративность и искусственность такой небрежности, - имеющаяся у меня информация позволяет начать партию, в которой я  намерен победить сразу двоих наших общих врагов.  Одному из них поставить мат, а второго на место. То самое место, Филь, что ты старательно готовила для него многое годы. И заставить играть ту самую роль, что мы писали для него вместе. В пьесе,  в которой не будет ни костров с чародеями, ни кровавых переворотов. Зато будет сильный  Север, объединённый решительным смелым правителем, находящимся под мудрым, незаметным руководством. Север, где чародеи снова смогут занять почётное место, а не прятаться по дальним уголкам, как крысы. Но для этого Радовид нужен мне живым.

-----------------------------
*  «предупрежден, [значит] вооружен»

Отредактировано Сигизмунд Дийкстра (2022-11-06 03:50:39)

Дийкстра только сейчас заметил, что уже давно не вспоминал о своей больной ноге. А вспомнив, задержал на ней свое внимание лишь на миг, незамедлительно вернув его объекту куда более это внимание заслуживающему.

— Я лишь поправлю, что Фольтеста приводить некорректно. Он и без чьей-либо помощи успел довести свое государство до политического коллапса своей неразборчивостью в выборе любовниц. И думаешь будь рядом с ним кто-то вроде тебя, он бы послушался и отступился от глупых и опрометчивых шагов? Нет.

На этих словах Дийстра кивнул, вынужденный согласиться.

— Если твой первоначальный план и намерение оказались такой ошибкой, то что бы было, осознай ты ее позже, когда уже все сделано? Мне просто интересно... учитывая серьезность твоей подготовки, а ты ничего не делаешь зря, Сиги, ты серьезно рассчитывал использовать темерцев, а еще лучше ведьмака, и  тем самым оставить свои руки чистыми. А потом прийти в качестве спасителя Редании, подхватить ее беспомощную, и использовать как главный таран против Эмгыра, который не выдержал бы войны на истощение, или еще одной Бренны. Если бы до этого дошло... что бы ты сделал?

Подобные вопросы никто, кроме Филиппы Эйльхарт, не решился бы ему задать. А найдись даже такой глупец или безумец, никого иному он бы не ответил. И вот ведь в чем самая прелесть – Дийкстре достаточно было  лишь взглянуть на чародейку, чтобы это сделать. Она  была, пожалуй, единственная, кто мог прочесть его ответ во взгляде, даже не прибегая к телепатии.

«Все так, Филь. Спаситель Редании – именно! И спасать я её намерен любой ценой, даже ценой собственной ошибки. В конце концов, это не приговор, приведенный в исполнение. Лишь материал, с которым придется работать. Дерьмо, которое я сам нагадил, и самому же потом пришлось бы разбирать. Ничего, не впервой. В конце концов, это моя работа превращать всякого рода дерьмо в удобрение для этой страны, чтобы страна становилась только богаче и плодороднее. Так что, что бы я сделал в этом случае? Засучил рукава и взял лопату побольше»

И вот весь этот внутренний спич, сгустившись до квинтэссенции смысла, трансформировался в красноречивый взгляд, вслед за которым Дийкстра поспешил наполнить бокал Филиппы. И хотя шпион, и впрямь, в искусстве магии, да что греха таить, в поэзии тоже разбирался хуже чародейки-искусницы, но в умении принимать гостей  до уровня кмета Сиги ещё не скатился. И не важно, что гости незваные,  застали его без штанов. В обязанности хорошего хозяина входит не только следить, чтобы не пустел бокал гостьи, но и восхищаться выставленным напоказ. Вот и чеканным профилем и точеной фигурой Эйльхарт Дийкстра восхитился, весьма охотно, искренне и ничуть не меньше, чем её волшебными глазками. Для демонстрации восхищения вновь использовал соответствующий взгляд, дабы не перебивать великолепную собеседницу. Все таки, Ройвен был элемент  хоть и криминальный, но вежливый. По крайней мере, с некоторыми.

— Если бы у тебя не было твоего главного ресурса, я бы в тебе совсем разочаровалась. Я не думала, что стоит это упоминать. Но информация никогда не была панацеей, - продолжила его блистательная во всех смыслах гостья. И вот тут Сиги хмыкнул, тем позволив себе выказать ироничное отношение к сказанному.

«Если бы не информация, дорогая Филь, я бы уже давно принимал не горячие, а земляные ванны. И даже армия в подчинении, не спасла бы меня от этой участи. Вот и для Белого пламени армия не сыграла ожидаемой роли. А подброшенная мною информация сыграла. Зато тебе, моя дорогая Филиппа, при всем твоем могуществе, не хватило именно этой «не панацеи», чтобы осуществить свой великий замысел, оказавшись в нужное время в нужном месте. Слишком поздно ты узнала о замке Стигга»
Ройвен несколько удивился собственной желчности. И порадовался, что не высказал того вслух. Все-таки Эйльхрт до сих пор была способна задеть его за ту струну, что по идее уже давным-давно должна была сгнить от неиспользования. Дальше-больше…

— Я даже не знаю, кто Сиги... кто безумен больше…
«Сапфировые глаза вперились будто в самую душу, будто надеются похитить все нужные сведения».
Но взгляд этот Дийкстра выдержал. Сохранив «свое любимое невозмутимое каменное лицо».

- …что ты будешь с его армией фанатиков, которую он выпестовал своей одиозностью? Как долго он продержится на троне, если толпа, вкусившая крови, почувствует слабость? Подумает, что их любимого диктатора околдовали?
Чародейка свой бокал отставила в сторону, а бывший шпик свой вновь пригубил, смакуя вино и беседу.
- Сиги, мне ли тебе объяснять, что в текущий период времени разные народы. разные менталитеты попросту не захотят жить под одним крылом. Нильфгаарду проще, у него была культурная экспансия. Что может предложить Редания, чего нет у других стран? …Ты, похоже так и не понял, почему важно соблюдать баланс сил на Севере. Ты получишь одного хищника, который поглотит все, а потом развалится по собственным весом…Ты же хочешь все здесь и сейчас. Эмгыр точно также считал, и потерпел полное фиаско, хотя мог с помощью тех же прогресса и культуры попросту переманивать земли Севера под свое крыло. Поэтому пока, Сиги, твой план вызывает больше вопросов. Но я никуда не тороплюсь, и готова обсудить каждую мелочь, которой ты, скрепя сердце, готов поделиться.
Дийкстра спрятал за своим кубком усмешку, вырвавшуюся после этой фразы Эйльхарт. В голове вспыхнуло воспоминание – последний их разговор с Ори Ройвеном, чью фамилию он присвоил в угоду сентиментальности, которую принято именовать данью памяти:
«Видишь ли, верный друг, я тоже стар, и получается, что тоже глуп. Вякнул одно слово одной особе. Только одно и только одной… И оказалось, что это на одно слово и на одну особу больше, чем требовалось»

Сиги Ройвен тоже отставил свой кубок в сторону и скрестил руки на груди.

- Видишь ли, дорогая Филь, армия фанатиков, которую ты упомянула, уже подустала мучиться поносом, импотенцией, мигренями, артритом, радикулитом, тяжелыми родами, нежелательными беременностями et cetera. Если ещё не все, то уже многие затрахались, и не в лучшем смысле, бороться с любыми напастями молитвой и капустным листом. Немало медиков прибрали война и вспышки катрионы, алхимиков и чародеев  – костры и пытки. И вроде бы торжество вечного огня приближается, а жить легче не становится. Знаешь до чего дошло? Некоторые начали пить свою мочу! С лечебной и профилактической целью. И ладно бы только дремучие кметы, так ведь не только. Многие уже скучают по богомерзким зельям и чарам, что за пару монет исцеляли хвори и решали проблемы.  С другой стороны, тактический гений Радовида практически уничтожил орден пылающей розы – силовую опору церкви, её главную боевую единицу церкви, - втянув их в войну с Нильфгаардом. Недобитков, что остались от них, и сейчас зовут себя охотниками на колдуний, легко перебьет разъяренная толпа. Но прежде, чем до этого дойдет, рассвирепеет наш Свирепый владыка севера. Полагаю, ему даже захочется выколоть глаза Хеммельфарту-изменнику.  Информация, Филь,  - она, что магия. Документ из тайного архива Детей огня, так иронично недавно почившего в пламени, способен превратить гладиатора в рясе в колосса на глиняных ногах.

Дийкстра осклабился и ненадолго умолк, давая понять, что пока, углубляться в эту тему он не намерен.
Потом продолжил:

- Идем дальше. Наш предусмотрительный король, существенно подточив силы Ордена, прибрал к рукам большую часть его богатств. Сейчас власть Хеммельфарта и сановников зиждется на поддержке властей светских, пропаганде  и финансовых вливаниях спекулянтов и фанатиков. Иерарх сдал свой Вольный город Радовиду. И когда наш король, к тому времени  уже «мой пай-мальчик» заявит, что во всем виноваты еретеки у власти, извратившие веру, затеявшие заговор против короля и Редании  и своей ересью прогневавшие Вечный Огонь … - последнюю фразу он произнес с театральным пафосом, но тут же добавил, сделав тон и лицо попроще, - Текст манифеста пока сырой, не суди слишком строго, но суть уже понятна. И вот когда это случиться, гнев народа с готовностью обрушиться на их головы вслед за гневом монаршим. А потом просветленные народные массы, побегут замаливать невольный грех и с чистой совестью раскроют объятия чародеям с их магией, нелюдям с их ремеслами и прочим благам, доступ к коим откроет обновленная вера.

Все ещё держа руки скрещенными на груди, Дийкстра пожал широченными плечами – сие зрелище сильно напоминало землетрясение на лесоповале.

- Я тебе даже больше скажу, Филь, не удивлюсь и ни капельки не расстроюсь, если на фоне этого кризиса веры, паства обернется в сторону старых богов и богинь. И наконец, следующее твое опасение, я постараюсь развеять наглядным примером, - Ройвен расправил плечи, от чего стал казаться ещё больше и мощнее, облокотился о бортик бассейна, водрузив на него согнутую в локте руку. - Крупный хищник не развалится под собственным весом, если крепко стоит на ногах. Поверь, моему большому опыту. К тому же, я не хочу все и сразу. Пока мне достаточно абсолютного перевеса сил в пользу Редании, чтобы оздоровить экономику и идеологию нации, укрепить тылы так сказать. Да и Его Свирепому Величеству надо бы хотя бы месяц-другой посидеть дома и провести время с королевой, а не на войне. Чтобы страна спала спокойно, её правителю нужен наследник. А наследнику – регент или старый добрый регентский совет.

Вновь пауза, краткая, но значительная, прежде, чем он договорил.

- Было время, мы неплохо справлялись вместе.  И хотя я не вполне перенял твои методы, но на сей раз допускаю, что придет время, когда интересы государства потребуют смерти очередного монарха. Но пока, я считаю, что живым он интереснее. И государству, и нам.

Отредактировано Сигизмунд Дийкстра (2022-11-27 13:52:32)

Дийстра поднялся вслед за Филиппой и теперь нависал над нею горой. Внезапно гора расплылась в улыбке.

- Эх, Филь, порой мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. А может мне просто нравится так считать, ибо ты думаешь обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Даже когда пророчишь мне поражение, делаешь это так изысканно, что я чувствую себя просто обязанным сесть в лужу, чтобы оправдать твои ожидания. Коварна и блистательна, как всегда.

Шпион немного помолчал, глядя на чародейку и даже не пытаясь скрыть, что он вовсе не над словами собеседницы размышляет, а лишь пялится и тянет время.

- Искренне рад, - продолжил он наконец, - что ты согласна сохранить статус кво. Правда, наша милая беседа подарила мне надежду, что кое-что все-таки изменится. Возврату к прошлому не бывать – это очевидно. Но, полагаю, мы вполне способны взять из него лучшее и воссоздать в настоящем. В знак искренности своего к тому желания я хочу поделиться с тобой любопытной информацией, которую ожидаю со дня на день. Если ты оставишь адрес или способ с тобой связаться, я немедля сообщу, как она появится. В прочем, я буду рад если ты и просто так заглянешь. Только, Филь, прошу, в следующий раз предупреждай о визите. Твое эффектное появление вскрыло серьезную брешь в моей системе безопасности, ты же понимаешь, я не могу этого так оставить и буду вынужден усилить меры. Не хотелось бы, чтобы ты пострадала, если снова захочешь сделать мне столь приятный сюрприз. 

Дийкстра заложил руки за спину и сделал шаг назад, создавая Эйльхарт больше свободного пространства, а себе чуть иной ракурс для последней возможности полюбоваться.

- И хотя не существует таких дел, коими я не был бы готов пожертвовать ради твоих прекрасных глаз, сам я столь неотразимым очарованием похвастаться не могу. Потому, не смею задерживать. Предложение проводить, полагаю, бессмысленно.
Он чуть склонил голову, в неформальном, но учтивом жесте прощания.

Время за беседой пролетело незаметно, а Дийкстра даже как будто помолодел. Благо не настолько, чтобы впасть в мальчишеский восторг, выдающий себя красноречиво топорщащимся полотенцем. Но было очевидно -  по итогу вечера Сигизмунд остался весьма доволен внезапным вторжением бывшей любовницы.