Говорили старики: "Не к добру оно, коли Дикая Охота, средь облаков лунным светом озаряемая, скачет". И то правда, словно бы вслед призрачной кавалькаде, мчались невзгоды, терзая безжалостно многострадальные королевства Севера, а вместе с ними и остальных без разбору.

1268 год. Зараза пришла из Цинтры. Первые вспышки чумы, прозванной в честь небольшого нильфгаардского судна "Катрионой", начались после окончания Второй войны с Нильфгаардом. Долгожданный мир оказался не сладок. Бедность, голод и иные невзгоды брали своё, озлобляя людей. Беден ли ты был, богат ли, а всё одно — без разбору уносило жизни лихо. Два года повсеместно свирепствовал мор, и на севере и на юге, порой застилая гнилостным смрадом целые деревни да городские кварталы. Без устали работали медики и целители, алхимики и чародеи, порой погибающие в попытках спасения больных или поисках лекарства. С чумой народ справился не сразу, а ценой спасения было множество жизней.

1272 год. Катриона затихла, но вернулась, вместе с Третьей войной с южанами, как страшная тень прошлого. Она разразилась пуще прежнего. Казалось, что нет от нее спасения. Снова вымирали или выжигались целые поселения, смерть забирала и больных и здоровых. Вновь воздух пропах гнилью и страхом. И казалось, что нет от нее спасения...

Кто-то говорил, что во всем виноваты чародеи и целители, искавшие лекарства и оставившие за собой страшное наследие. Недогляд, халатность, война. Вечный Огонь искал лишь повода обвинить и сжечь несогласных. Искоренить еретичек, поклонявшихся Мелитэле и, в особенности, образованных вольнодумцев, вместе с чародеями. Наука и магия твердили, что все было закономерным, что болезнь не была искоренена. Только кто же их слушал?

Настал 1275 год. Чума поутихла, но все еще не отпустила жителей этого мира. Но ни одно государство, ни один ученый муж еще не нашел лекарства от этой напасти.