ТРАКТИР
В опасной близости от страшной находки находился ведьмак, схвативший трактирщика за рубаху и подтянувший его к себе почти вплотную. Еще бы какая-то доля дюйма… и все в заведении, кто был рядом, могли бы увидеть несколько специфических ран на надплечье и шее Одрина. Для бывалого ведьмака это было бы зацепкой. Однако судьба сегодня уже не раз отворачивалась от ведьмаков-гостей этого трактира. Улыбалась им только Иванка, которую тут же Ренн собирался изрубить на месте… Подавальщица испуганно таращилась на все происходящее с базопасного расстояния и, слава богам, не слышала этих угроз, брошенных в ее отношении. Иначе бы и ей ведьмаки запомнились так же, как многим людям, что относятся к ним с большим предубеждением, да не пускают на порог. Одрин же в эти мгновения пережил столько страха, сколько не бывало в его жизни еще никогда. Никого он не хотел оскорблять, трактирщик прпосто спасал свои жизнь и благополучие, а так же большую тайну трех деревень, в которых никогда за последнюю сотню лет ничего не происходило. Их даже война не коснулась. Ренн видел в глазах Одрина страх. Такой, что навсегда останется темным пятном на его отношении к ведьмакам, усугубив прежнюю предвзятость. Мужик мог бы - так осел бы на месте. И с таким облегчением Одрин услышал слова прощания ведьмака, что больше уже ничего не замечал на свете.
Он уже не слышал что там говорила лекарка. Одрин медленно выдохнул и вдохнул, пытаясь выровнять пульс.
Что же до оставшихся в трактире людей?
Маневр рыжеволосой чародейки удался, при том настолько тонко она воспользовалась своими чарами, что не пробудила даже настороженное чутье волколачки, которой оказалась лекарка, хотя была близка к тому. Являясь магическими тварями эти бестии неплохо ощущают источники чар, но не обладают способностью даже различать их природу. И ошибка могла бы спровоцировать даже агрессию - ведь не знаешь чего ждать от такого монстра. Хотя… выглядела голубоглазая чудовица, конечно, не похожей на мучающуюся от проклятия бешеную тварь, у которой вот-вот вырастут клыки и когти, как бывало у обращенных пару-тройку лет назад чудовищ, деградирующих и теряющих личность. Эльфка в личине спутницы гвардейца вспоминала все, что знает об этих бестиях. Оборотни могут превращаться независимо от фаз луны, для этого часто хватает любого сильного раздражителя и возбуждения. Волколаки и вампиры - естественные враги. А не обладающие высоким интеллектом индивиды стремятся инстинктивно избавиться друг от друга. Сильные эмоции - враг контроля и сознания для таких чудовищ. Волколак же перед ней явно был матерым, несмотря на низкорослую женскую слабую личину, и безумно разумным, что было не частым явлением среди подобных созданий. А еще Ида, изучая магические энергии вокруг «лекарки», ощутила на волколачке присутствие чужеродной магии. Не талисман или артефакт… чья-то магическая печать на спине… или что-то в этом ключе. Накладывал чары далеко не профан. Возможно, это кое-что могло объяснить о ней и ее внешнем виде. А, может быть, и не имело к тому никакого отношения. Стоило ли рисковать и копнуть дальше?
Теперь у Иды Эмеан теперь было преимущество - знания о необычной сущности этой женщины. Вероятно она понимала и то, что может «фонить» магией и артефактами не только для ведьмаков. Это, в некоторой степени развязывало ей руки для ментального контакта с исчезающим в дверях ведьмаком. Волколачка не заметила, что «фон» как-то изменился, но могла бы догадаться что Ида не та за кого себя выдает.
Иванка уходящего ведьмака проводила легкой грустью. Плакало ее ночное приключение. И все из-за какой-то глупой драки, которую даже не «ее» ведьмак затеял. Но возможно еще не все было потеряно. Она бы нашла где ему укрыться… И не нашла ничего лучше, чем метнуть на его глазах взгляд в сторону черного хода и кивком головы показать туда, приглашая на разговор. Было очевидно, что это самое заметил и стоящий в дверях кмет, который сжал кулаки, а потом вывел ведьмака на улицу. И тут по лицу подавальщицы проскользила тревога.
– Нет, – тихо пробормотала она себе под нос, представляя как косматый монстробой убивает ее мужа, а после – умирает сам. Этого исхода девица не хотела.
По поведению волколачки было не понять насколько много она поняла о чародейке. Она попросила от трактирщика и рядом находящихся людей совершенно очевидных вещей. Каржем замолк, очевидно найдя в себе силы терпеть свою боль.
– Сейчас принесу. Вода и тряпки найдутся, – отозвалась Иванка, пока ее отец был еще под впечатлением от разговора с ведьмаками. К слову, после этого девушка с водой и обещанными тряпками куда-то как будто бы запропастилась.
Затем лекарка присела около Каржема и принялась за дело, осматривая его лицо и тело. Изучение было поверхностным и ей удалось оценить только очевидные глазу повреждения.
– А с травницами проблемка будет небольшая. Ехать надо далече. Где-то час туда и обратно верхом, – вдруг вызвался из глубины трактира тот самый вояка с которым недавно беседовал хозяин ворона. – Я мог бы съездить, но вы мне, что ли, указаний каких-то дайте, чагось у нее взять.
Осмотр кровоточащего носа и разбитой губы пьяницы не выявил тяжелых травм. Кости были целы, разве что образовалась трещина, и ничего жизни кмета не угрожало. Когда Каржему пришлось вытянуть шею из-за поворота головы, то из-под одежды показалась несколько пар затянувшихся шрамов, по расстоянию между центрами похожих на те, какие были у подавальщицы на руках. Похоже у Иванки те были просто гораздо свежее. Ренмире это понимать было ни к чему, а вот если за ее работой наблюдала спутница гвардецйа, то без помех заметила бы это. Ее же спутнику не было ничего видно из-за неподходящего угла обзора.
– А Каржема давайте, давайте… сейчас уложим получше, – поднялся вояка с места, откликаясь на просьбу лекарки, – Одрин давай… помоги мне поднять его и отвести наверх.
К этому моменту уже и трактирщик оправился от разговора, принявшись за дело. И правда, нечего было валяться в общем зале. Из носа натекла приличная лужа крови, но пьяница был еще в сознании. Правда перестал буянить и пошел с односельчанами наверх послушно как кроткий теленок. Он постанывал, пока его поднимали и шел как-то нехорошо. Вполне вероятно сильно приложился головой и ведьмак сломал ему пару ребер, но для более точного осмотра лекарка выбрала уже другое место, подальше от лишних глаз, будто ей было что скрывать.
АМБАР
Вряд ли к лучшему, что ведьмак, которого Гурш позвал за собой поговорить, так и не окликнул друзей своих. Если учесть, что вскоре здесь могут появиться скликанные его сестрами мужики, да жрец, то ситуация может выйти неприятная. Но покамест у кмета только один из них вызывал какое-то чувство доверия, ибо мог управляться с мечом явно лучше остальных. Гурш застал в трактире двух угрожающих зятю ведьмаков. По крайней мере, он видел это так. Возможно тому было какое-то объяснение, какого кмет не застал. Но не это беспокоило его. Коль скор на расправу и бездумен меч наемника, то стоит ли тебе вести с ним дела, когда тот может так же легко пойти против тебя? Именно поэтому Рейгар понравился Гуршу, просто он выглядел разумнее остальных в глазах кмета.
Мужик, на удивление, не выглядел так, будто хочет отмудохать ведьмака кулаками. скорее представлялся рассудительным и не скорым на драку молодым и крепким парнем с короткой русой бородой и остриженными коротко волосами.
– Скажи мне, ведьмак. Почем берете за головы чудищ?
Он не спросил что случилось в трактире. Не искал виноватых и правых. Просто задал вопрос и видно было, что не праздный. И что вопрос этот дался мужику не легко. Но решение ранее было принято.
– Никто вам здесь, я думаю, работы не даст кроме меня. Кто не доволен – те молчат, потому что тяжело иначе жить среди своих придется. Я бы тоже не стал, но когда-то всякому терпению приходит конец.
Вот здесь и начала вскрываться тайна его безразличия.
Мужик пересек двор и открыл дверь в небольшой амбар при трактире, пропуская внутрь всех, кто за ним пошел.В амбаре пахло сеном, зерном и припасами.Там было чисто. От провизии он не ломился, но был заполнен и всего, казалось бы, хватало. Гурш жестом пригласил вошедших располагаться на плотно сбитых тюках с сеном, вполне подходивших для сидения на них.
– Выложу как на духу. Есть у нас тут упыри. Все мы их кормим в обмен на покровительство и защиту. По два человека с деревни раз в три года, в веленскую ночь. Поэтому местные вам здесь не рады, чтоб обычаю не помешали, да покровителей мы не лишились.
Гурш сам присел на тюк с сеном, продолжив рассказ:
– Малая кровь за хорошую жизнь всех остальных, а перед выбором все равны. Вот и на меня жребий пал. Давно уже так у нас заведено. Не одно поколение. Я думаю, пора с этим заканчивать…
Мужик потянулся, пока говорил, к деревянному окованному ларю справа. Просунул руку меж ним и другим тюком сена, за выудил пару бутылей самогонки, да поставил ведьмакам на увеселение.
– Надоели мне эти гнилые домишки с такими же гнилыми их обитателями. Надоело что из меня дурака собственная жена делает, а нужно молча смотреть как она мне рога приделывает и чудовищ в постель водит. Супружеский долг ей после этого постыл, а мне ее и касаться опротивело после всего. Да убивать ее – я не душегуб. Но и шею подставлять, да кормить ее ебарей своей кровью, пока они продолжают друг друга развлекать, – сил нет. Катись оно все пропадом. Вот и решился я. Видеть эти рожи больше не хочу все равно. Подамся куда-нибудь и начну новую жизнь после всего. Хочу только знать, что сестрам моим, не будет уготована участь корма для тварей поганых.
Гурш нервничал. Дело было серьезным и касалось не только его. Да и шел он сейчас по тонкому льду своих замыслов не то, чтобы уверенно:
– Могу вас здесь укрыть до праздника, пока упыри не явятся за новыми жертвами. Засов закрывается изнутри и никто вас не потревожит. Если еда какая нужна - все устрою, что захотите.
ВО ДВОРЕ У ТРАКТИРА
Иванка выскочила из трактира через заднюю дверь, вернувшись на кухню якобы за водой и необходимыми лекарке вещами. Ее беспокоило то, что Гурш куда-то повел ведьмаков. Она опасалась самого страшного. Очень быстро она оказалась за углом, наблюдая как Гурш направляется в амбар. Однако, ситуация становилась все хуже.
Во двор спешили новые лица.
Две девицы, которых Гурш отправил за подмогой, побежали прямиком к парням, что занимались будущим ночным кострищем на пустыре поодаль от трактира. Прошло всего-ничего времени, а те, поговорив друг с другом, двинулись к трактиру, чтобы разобраться с происходящим. Мужиков около пятнадцати, некоторые навеселе, иные даже с топорами, все молодые… Словом, отряд выглядел сколько-то внушительно,но это были не латные войины. Вся эта ватага прошла в ворота, да встала перед входом в трактир во дворе, заприметив незнакомую девушку с мечом, играющую с детьми.
– Это ты, что ли, тут наших убиваешь? – Крикнул кто-то девице… вроде бы такой молодой, но уже седой.
– Или друзья твои?
– Отвечай!
